Тыща парсеков в секунду нагнетали давление.
Кровезаменитель, мозгу дававший воздухом насыщение,
прибило инерцией к стенке черепа к задней,
без питания остался рассудок. Так метаний
душевных период начался в моём путешествии.
Здесь разум слабеет: к мечтательности и к поэзии
тянуть начинает, и самое время проверить тут
защиты методику, так: «моё сознание – куб».
Его представлю гипертвёрдым, с острыми рёбрами,
тяжеленькай, но вес его не справился с мощными
завихрениями при падении в древность,
ветрами дремучих времён из него выщербило логике верность,
затем мой рассудок, себя представивший кубиком,
на дно колодца-двора грохнулся, в районе Рубика.
От сильного оземь удара модуль мой так ушатало,
что его конфигурация напоминать уже стала
не куб, а короба местных дряхлых домишек,
в которых, как и в строении сознания, повыше
живут субъекты созидающие, с понижением этажности
слабеет свет, крепчают признаки мрачности.
К примеру, в первом моём этаже три сестры:
Нина, Ира и Сёма, и от духа их жуткой семьи
обнулилась стоимость дома,
несмотря на то, что в центре центрового района.


Но самая страшная хрень в доме моём обитала,
как повелось, в углах подвала, но ни много ни мало
по пояс завяз при падении надуманный конструктив,
болотом залило подвал, вдобавок льдами сцепив.
Ну а образ дома сломался при приземлении,
как любая выдумка, столкнувшись с миром материи,
и жившие в нём разбежались фантазмы,
в местные тени слились. Да, здесь для подобной заразы –
раздолье. Это же прошлое – враг рассудка,
мне же, вновь обретшему рассудочность, крепкого рюмка
необходима, чтобы разжижить кровезаменитель.
Ибо, как предупреждает вживлённый путеводитель,
параллельно возврату в глубокое прошлое
древняя физиология вернётся. И течёт во мне теперь тёплая
красная жижа, в ней смертельные тромбы,
и нужно людям прошлого, чтобы пить антидоты,
толпиться после работы в «Приёмочных». Придётся и мне...
Зато потом здоровым быстро отмечусь везде,
в местах характерных их примитивным культуре и красоте,
и поспешу к дюралюминиевой тесной трубе,




в которой с помощью опасной реактивной тяги
перемещусь, якобы быстро, к тому калеке-бедняге,
созвавшему вечерину с расчётом на то, что ни одно
его не посетит существо, ведь приглашения он типа хитро
в будущее только разослал, и тут- то я заявлюсь...
Но не забыть бы перед самолётом перекреститься,
чтоб не выдать себя, печально крикнуть:
«Прощай, средневековая Русь!»